Антивоенный эмигрант на КПП «Верхний Ларс». Сентябрь 2022 года Фото: Анна Кабисова для «Таких Дел»
Антивоенный эмигрант на КПП «Верхний Ларс». Сентября 2022 года Фото: Анна Кабисова для «Таких Дел»

Уехать нельзя остаться. Как война разделяет россиян

Уехать нельзя остаться — где бы вы поставили запятую в этом заголовке? Война разделила россиян на два лагеря, одни уехали, другие остались. Оба лагеря считают себя правыми, многие продолжают спорить в соцсетях или давно забанили друг друга, но смогут ли они вернуть прежние отношения? Мы попытались ответить на этот вопрос с помощью истории двух друзей. Когда-то они вместе работали. Их дружба длилась почти два десятка лет. 

Мобилизация

Роман* уехал из России практически сразу после начала полномасштабных боевых действий. Перед его другом Алексеем такого вопроса не стояло. У Романа две маленькие дочки, у Алексея два взрослых сына. К сентябрю 2022 года семья Романа уже несколько месяцев была в Турции. Море, солнце, доступная аренда жилья. Страна, где хорошо относятся к кошкам и детям. Жизнь на новом месте потихоньку стала налаживаться, но от происходящего на родине спрятаться было невозможно: 

«Я позвонил своему другу на второй день мобилизации. И первое, что услышал — это какой-то несвязный лепет про радость и горе. Оказалось, что Алексей экстренно женил своего сына Костю, потому что завтра тот должен отправиться в войска. У меня в глазах потемнело. Как? Почему меня не набрал? Почему хотя бы не подумали про Казахстан? Алексей сказал, что ничего не может сделать и ему остается только молиться».  

После разговора Роман выкурил сразу две сигареты. Он не мог понять, что творится в голове его друга. Алексей никогда не был поклонником Путина и он уже потерял одного ребенка, даже двоих. Как при таких раскладах нормальный отец может отправить сына на войну? Попытаемся ответить на этот вопрос словами самого Алексея: 

«Мой сын получил повестку в первый день мобилизации. На следующий день он расписался со своей подругой. Они встречались больше двух лет и дело действительно шло к свадьбе. Почему я отправил своего сына на войну? Никуда я его не отправлял. Костя сказал, что он не крыса и прятаться не будет. Что я мог ему на это возразить? В двадцать пять лет человек уже самостоятельно принимает решения о своей судьбе». 

Фото: Владимир Жабриков / URA.RU
Медицинская комиссия в военкомате. Фото: Владимир Жабриков / URA.RU

Естественно, не все хотели повторить судьбу Константина. После начала мобилизации количество россиян в безвизовых странах резко увеличилось. В одной из квартир дома, где жил Роман, поселились сразу семь стоматологов из Хабаровска. Как думаете, можно их назвать крысами? Через два месяца парни улетели в Дубай, где открыли свою клинику. Со временем к ним прилетели жены и дети. 

Сакартвело и дешевые уколы

Митинг антивоенных россиян в Тбилиси. Фото: «Евроинтеграция»
Митинг антивоенных россиян в Тбилиси. Фото: «Евроинтеграция»

Дальнейшие события у обоих друзей разворачивались стремительно. Проблемы Романа начались с того, что власти Турции отказали ему в продлении вида на жительство. В сети даже появились слухи, что Путин договорился с Эрдоганом, чтобы тот выгнал всех россиян, которые приехали в Турцию после начала полномасштабной войны. Семья Романа была вынуждена оставить ласковый берег Средиземного моря:  

«Мы поехали в Грузию, но нас туда не пустили без объяснения причин. Современная Грузия — удивительная страна. С одной стороны, они считают, что Россия оккупировала часть их территории, а с другой — хотят возобновить с путинским режимом дипломатические отношения. Про такие мелочи, как закон об иностранных агентах, я вообще молчу. Сакартвело скатывается обратно в Советский Союз и мне кажется, что живущим там россиянам пора бежать из Тбилиси и Батуми, не оглядываясь».  

Проводы добровольца на войну
Проводы добровольца на войну. Фото: пресс-служба правительства Сахалинской области

Что касается Алексея, то его жизнь превратилась в бесконечное ожидание новостей от старшего сына. Звонки Константина были редкими и короткими. Каких-то подробностей о войне сын не рассказывал. Отец знал только, что Костя служит сапером, то есть по той специальности, которую получил во время срочной службы. Примерно через полгода мобилизованный оккупант получил контузию: 

«У мобилизованных два варианта для возвращения домой — это оторванные конечности или смерть, третьего не дано. Когда мой сын получил контузию, его настолько быстро «вылечили», что мы с матерью успели отправить ему только одну посылку в Ростов. Сейчас я уже точно не помню, сколько он пробыл в госпитале, но о каком-то серьезном лечении речи не было. Курс дешевых уколов — и обратно на передовую».

Примерно в это же время Роман со своей семьей пытался найти выход из сложившейся ситуации. Куда может поехать россиянин на своем автомобиле, если его не пустили из Турции в Грузию? Сейчас уже практически никуда. Болгария запретила въезд автомобилей с российскими номерами. Сухопутные границы Турции с Арменией и Азербайджаном перекрыты. На Северном Кипре так же сложно получить вид на жительство, как и в Турции. Остаются Сирия или Иран, но мало кто захочет поехать в эти страны даже в качестве туриста.  

Первый класс и торжественные похороны 

Каким-то непостижимым образом Роману удалось выскочить из Турции в Болгарию, где его семья в очередной раз попыталась начать жизнь заново. Старшая дочь Романа пошла в первый класс, младшая — в детский сад. Возможно кто-то удивится, но в обычной болгарской школе был организован класс для украинских детей. Дочь Романа стала единственной россиянкой в этом классе, что абсолютно не помешало ей хорошо учиться и найти друзей:  

«Когда я первый раз пришел на родительское собрание, то мои глаза постоянно смотрели в пол. Вдумайтесь, двадцать с лишнем семей были вынуждены покинуть свои дома, потому что твоя страна пришла их убивать. Можете себе представить, что я чувствовал? Большинство одноклассников моей дочери — из Донецка и Харькова. Все они говорят на русском языке. Нас приняли, как родных, за что мы с женой будем благодарны до конца своей жизни». 

Военное кладбище в России
Военное кладбище в России. Фото: Екатерина Баркалова / RFE/RL

Старший сын Алексея погиб в июле 2023 года. Константин пробыл на войне около одиннадцати месяцев и вместе с двумя сослуживцами подорвался на российской мине. Его похороны прошли в торжественной обстановке с участием главы города и других официальных лиц. Отец «героя», чтобы не потерять сознание на этом пафосном мероприятии, пил сильнодействующие таблетки: 

«Моя старшая дочь умерла в молодом возрасте и оставила после себя сына. Поднимали мы его всем семейством. Когда моему внуку исполнилось восемнадцать лет, его убили в уличной драке. Виновных так и не нашли. Теперь пришло время мне хоронить еще одного ребенка. Не знаю, почему так происходит. Может быть, мы прогневали Бога, потому что плохо молились о своих близких». 

Существуют разные оценки количества погибших россиян за время полномасштабной войны в Украине. Также нет точной статистики об уехавших, но если сложить хотя бы минимальные цифры погибших и уехавших, то получится, что за два с лишним года войны Россия потеряла более миллиона человек. Если говорить про Украину, то свои дома были вынуждены покинуть двенадцать миллионов человек и страна потеряла около двухсот тысяч человек убитыми. 

Подвешенное состояние и социальный лифт  

Отношение к русским в Болгарии даже сейчас довольно хорошее. Правда, многие положительные моменты навсегда остались в прошлом. Без вида на жительство можно открыть счет только в трех банках, но могут и отказать. Невозможно растаможить автомобиль на российских номерах. И практически невозможно получить «Международную защиту» или «Гуманитарный статус». Даже самые смелые подсчеты говорят, что с момента начала войны убежище в Болгарии смогли получить лишь несколько десятков граждан Российской Федерации: 

«Для получения «Международной защиты» необходимо обратиться в Агентство по делам беженцев. Тебе назначат интервью, где нужно изложить свои обстоятельства. Через некоторое время выносится решение. Если оно отрицательное, то его можно обжаловать в Административном суде. В случае отказа судом первой инстанции — подается апелляция в Верховный суд республики Болгария. Дело может затянуться. В нашем случае пошел уже второй год. Когда у тебя двое маленьких детей, жить в таком подвешенном состоянии довольно трудно». 

Надпись «Своих не бросаем». Фото: соцсети
Надпись «Своих не бросаем». Фото: соцсети

Пока Роман бьется за место под болгарским солнцем, в России заработал социальный лифт на костях. Алексей получил денежную компенсацию за погибшего старшего сына и открыл собственный бизнес. Кроме того, Минобороны РФ назначило ему так называемую пенсию по утрате кормильца, которая составляет почти тридцать тысяч рублей. Новоиспеченный бизнесмен говорит, что теперь у него впереди обеспеченная старость и практически нет проблем с деньгами:  

«У меня теперь одна задача — сделать так, чтобы бизнес приносил хорошую прибыль. Не знаю, захочет ли младший сын заниматься моим делом, но по возможности буду его учить и надеяться на лучшее. После гибели Константина прошло уже больше года. Я считаю, что он защищал свою Родину и не напрасно отдал свою жизнь. Каких-то особых претензий к своей стране у меня нет. Точнее они есть, но мне уже на это плевать с высокой колокольни». 

Интересно, что будет делать Алексей, если его младший сын получит повестку из военкомата? За время нашей беседы Алексей ни разу не произнес фамилию «Путин». Он говорил о Шойгу, возмущался, что погибшему сыну пришлось купить часть обмундирования за свой счет, говорил, что в Минобороны тотальное воровство, но кто в этом виноват? Кто угодно, только не верховный главнокомандующий. Путин для россиян превратился в Минотавра, которому они безропотно отдают своих детей. 

Эпилог 

На сегодняшний день оба наших собеседника не горят желанием общаться друг с другом. Между ними выросла пропасть и вернуть жизнь в исходную точку уже невозможно. Однажды друзья набрались смелости и решили выпить при помощи современных средств связи. Где-то к пятой рюмке стало ясно, что разговаривать на тему войны без криков и взаимных претензий они не могут: 

«Мой друг изменился до неузнаваемости. Он на полном серьезе считает себя жертвой и никакой вины за гибель своего сына не чувствует. Когда мы уже порядочно выпили, Алексей вдруг сказал, что бомб на Одессу нужно кидать больше. Потом улыбнулся и уточнил, что это шутка. Ага, шутка! Не верю я в такие шутки! Залили всю Украину кровью, а теперь они — жертвы! Для таких людей жизнь ничего не стоит». 

Важно понимать, что Роман со своим мнением находится в меньшинстве. Никто из его близких друзей не уехал из России, не вышел на митинг или пикет, не написал хотя бы один антивоенный пост в социальных сетях. Большинству дела нет до происходящего. Какая война? О чем вы говорите? У нас все хорошо и ничего в нашей жизни не изменилось. Слова Алексея косвенно подтверждают такие настроения в обществе: 

«Мне кажется, что Ромка излишне драматизирует ситуацию. Он мне говорил, что не хочет, чтобы его дочери посещали «Уроки мужества» в школе. И что здесь страшного? У нас была в свое время «Политинформация» и никто всерьез ее не воспринимал. К тому же, он почему-то постоянно пытается доказать, что мы в России живем в дерьме. Чистеньким хочет остаться. Уехал — и молодец. Счастья ему на новом месте». 

Когда материал уже был почти написан, выяснилось, что Роман получил ободряющее сообщение от своей тещи. Она пожелала ему смерти, потому что он испортил жизнь себе, своей жене и своим детям. Почему испортил? Потому что уехал из России. Теперь вы знаете, где поставите запятую в заголовке? Смотрите, не ошибитесь. 

*Имена, как и некоторые события, изменены по просьбе героев.

«Полигон» — независимое интернет-издание. Мы пишем о России и мире. Мы — это несколько журналистов российских медиа, которые были вынуждены закрыться под давлением властей. Мы на собственном опыте видим, что настоящая честная журналистика в нашей стране рискует попасть в список исчезающих профессий. А мы хотим эту профессию сохранить, чтобы о российских журналистах судили не по продукции государственных провластных изданий.

«Полигон» — не просто медиа, это еще и школа, в которой можно учиться на практике. Мы будем публиковать не только свои редакционные тексты и видео, но и материалы наших коллег — как тех, кто занимается в медиа-школе «Полигон», так и журналистов, колумнистов, расследователей и аналитиков, с которыми мы дружим и которым мы доверяем. Мы хотим, чтобы профессиональная и интересная журналистика была доступна для всех.

Приходите с вашими идеями. Следите за нашими обновлениями. Пишите нам: [email protected]

Главный редактор Вероника Куцылло

Ещё
«Люди проклинают Украину, а не Путина»: Богдан Бакалейко о погибших на войне